Лица, октябрь 2003

Честно говоря, когда я впервые прочитала анонс передачи «Психологическая помощь на дому», сразу же представила людей в белых халатах, бесцеремонно вваливающихся но­чью в квартиру. Однако, увидев прямой эфир, была приятно удивлена. Казалось, будто я сижу на кухне в бабушкиных шерстяных носочках и пью чай с медом и малиной.

- Программа до сих пор является заложником неверной рекламы на телевидении, - согласилась автор и ведущая Ирина Палей. - Анонсы грубо и упрощенно выражают ее суть. Наша передача по определению не может быть пси­хологической помощью или медицинской консультацией. За три минуты, отведенные под звонок в студию, мы не мо­жем изменить обстоятельства. Мы можем только изменить отношение человека к этим обстоятельствам, дать по­нять: ребята, все, что с вами происходит, не конец света.

- Со всеми гостями телезрителям удается поговорить по душам?

- У меня есть принцип: всегда звоню гостям сама. На уровне договора уже становится понятно, сложится у нас диалог в кадре или нет. Когда я слышу — вы мне должны заплатить денег, поговорить в эфире о творчест­ве, не задавать откровенных вопросов, я просто вычер­киваю таких людей из списка.

- Кто из гостей вас удивил?

- Мне очень понравились Павел Лунгин, Александр Митта, великолепный был Чухрай. Вообще я заметила, что са­мые честные и человечные из гостей - это режиссеры, они наиболее серьезно относятся к людям и их пробле­мам. Зато актрисы вызывают у телезрителей больше до­верия, им поверяют самые сокровенные тайны. С Еленой Кореневой мы хотели сделать легкую, наполненную эро­тизмом передачу. Про «идиоток». Про умных и красивых женщин, у которых все наперекосяк. И вдруг ей стали звонить с какими-то трагедиями, вовсе не по теме. Много было звонков Маргарите Тереховой, Елене Санаевой -актрисе и вдове Ролана Быкова. Передача с последней прошла под знаком светлой печали, обращались женщи­ны, потерявшие мужей. Одна из них поведала, что про­жила с мужем душа в душу 50 лет, а недавно к ней при­шла соседка и похвасталась, как 20 лет была его любов­ницей. После этих слов женщине не хотелось больше жить. Санаева ее отчитала: «А зачем вы эту сплетницу вообще на порог пустили? Почему вы ей верите? Может, ей завидно, что у вас была такая крепкая семья!» Понят­но, что мы лукавили. Но актриса в любой ситуации возво­дила человека на пьедестал.

- Все же бывают случаи, когда вы становитесь для ко­го-то реальной «Скорой помощью»? 

- На одном из эфиров позвонил парень, который решил покончить жизнь самоубийством — собирался резать ве­ны. Я предложила ему не делать этого, а приехать к нам в Останкино. Прямо сейчас. Он рассказал, что жена родила мертвого ребенка и обвиняет во всем его. Я го­ворю: дорогой мой, 20 лет назад я точно так же родила мертвого ребенка и точно так же обвиняла во всем му­жа. Это называется послеродовой невроз. Мой муж грозился лишить себя жизни, а потом мы просто разве­лись... И чтобы с вами подобное не произошло, потер­пите немножко, все образуется. На днях наш герой объявился, сказал, что они с супругой счастливы, ждут второго.

- Эти два года в эфире вас саму как-то изменили?

- Я вправила свои собственные вывихнутые мозги. (Смеется.) Стала более снисходительна к людским сла­бостям, избавилась от вздорности. Если раньше моей единственной реакцией на любую проблему были крик или швыряние посуды об стену, то теперь я спокойна как удав. Муж в первое время нервничал — не мог понять, что происходит.

- Какие-нибудь человеческие истории в эфире вас тро­гали до слез?

- Народные артистки плакали... Я - нет. Свою норму дав­но отплакала. Не могу сказать, что не принимаю услы­шанное близко к сердцу. Но всегда вспоминаю слова Влада Листьева, который напутствовал меня, актрису, при­шедшую в журналистику: «Ира, если после каждого сю­жета мы будем пить валидол и колотиться в ознобе, то скончаемся через два месяца. Мы не имеем права дово­
дить себя до подобного состояния, иначе не сможем де­лать дело». Сама я не люблю жаловаться и грузить кого-то своими проблемами. Мне нравится американский тип поведения: «У меня все о'кей». И я хочу донести эту мысль до зрителя.